Могут ли психологи давать советы или указания?

Вот, на самом деле, вопрос не из праздных, и даже очень актуальный на сегодняшний день. Более того, в некоторых школах психологии есть строгий запрет на дачу советов, а тем более указаний своим клиентам.

Но обосновано ли такая постановка вопроса? Есть ли в том реальная необходимость?

Для начала давайте разберемся, что из себя представляет совет. Если вникать в суть, то совет – это некая рекомендация, не обязательная к исполнению. Т.е. человек, получив совет, сам решает, как ему поступать. «Так в чем же тогда проблема?» – зададут резонный вопрос некоторые. И им тут же ответят: «В том, что совет всегда субъективен и не может на 100% отражать реальность. И люди, получая совет, могут принять его как руководство к действию».

Но нужно спросить отвечающих – а что вообще не субъективно? На самом деле, всё, что говорит человек, включая психологов, — субъективно, т.е. пропущено через призму своего видения и восприятия. И нет никакой гарантии ни у кого, что это стопроцентная истина. Правда, нет и стопроцентной гарантии, что это стопроцентная ложь.

Невозможно избавиться от субъективности, т.к. это проявление естества – каждый всё равно будет смотреть через свою призму, видеть так, как видит. И проблема, на самом деле, не в этом. А в том, когда человек смотрит через искаженную призму восприятия, искажая реальность. Т.е. когда его субъективность не объективна, особенно по существенным, важным, основополагающим вопросам, касающихся главного в жизни.

Поэтому отказаться от дачи советов не значит стать объективнее или уйти от субъективности.

Более того, дача совета никак не предопределяет выбора человека. Человек, будучи свободным по своей природе, в конечном итоге, принимает решение сам – принимать что-то в качестве приемлемого или отвергать, следовать совету или нет. Советы и указания – средства, содействующие выбору, а не предопределяющие его.  

Проблема не в самом по себе совете, а в неправильной сути его, т.е. когда совет сподвигает человека идти вслед ложным понятиям, на путь неблагоразумных или погибельных поступков.

Но, если совет помогает человеку открыть глаза на реальность, сделать что-либо качественно и с пользой для себя и окружающих, то нет никакой в этом беды.

Это же касается указаний.

Поэтому нужно не советов и указаний бояться, а нельзя сподвигать окружающих людей на ложный и погибельный путь. Причем – не только с помощью советов и указаний, но и при отсутствии таковых, и даже отказе от них в те моменты, когда они как раз необходимы.

Т.е. нужно различать обстоятельства, в которых нужно дать указание или совет, от тех, когда этого делать нет необходимости или даже нельзя. А не делать абсолютных запретов или разрешений на раздачу советов и указаний.

Всему свое время – есть время давать советы, а есть время воздерживаться от них. Есть время давать одного рода советы и указания, а есть время давать другого рода советы и указания.

Следует заметить, что само явление советовать или указывать кому-либо что-либо, является естественным, и задействуется нами ежедневно. И даже тогда, когда человек говорит, что советовать или указывать не надо, то он тут же дает как минимум совет, а по факту даже указание, — что надо поступать именно так.

На самом деле, нужно учиться отличать то, что естественно человеку по природе, от применения этого естественного. Суть не в том, что человек задействует само по себе то, что ему по природе естественно, а в том, как, когда и в каком направлении он это задействует.

Можно дать очень мудрый совет или не менее мудрое указание, и тем самым спасти человека. А можно не давать совет или указание и тем самым содействовать гибели окружающих людей.

В психологии, как и во всем другом, нужны четкие и прямые указания, касающиеся основных понятий и действий, касающихся фундамента душевного здоровья.

Другое дело, что, например, указание на то, что болезнь является болезнью, что её нужно искоренять, должно сопровождаться предоставлением человеку права окончательного принятия решения. Т.е. нет смысла навязывать человеку даже самые верные понятия о чем бы то ни было.

То же касается совета. В конечном счете, человек должен понимать, что решать ему, а не психологу. Но на самом деле, если говорить о сути, то в любом случае решает именно сам человек, что и как делать, принимая на вооружение совет или указание психолога или другого человека или отвергая это всё.

Психолог, собственно, как и каждый другой человек, призван не давать опрометчивых, поспешных, абсурдных указаний и советов. Для этого нужно вникать в суть конкретного дела, выясняя необходимые нюансы, от которых зависит правильный выбор применяемых средств. А чтобы уметь это всё делать, нужна личная правильная внутренняя жизнь, в которой отсекаются дух самоуверенности и самонадеянности, самомнение и мнительность, и развиваются рассудительность и благоразумие, с необходимой осторожностью и в то же время решительностью делать то или иное. Для этого психолог должен иметь смиренный взгляд на себя, постигая немощь собственного естества, обращая свой взор к Богу, как Творцу и Создателю, являющегося источником истинного счастья и блаженства, мудрости, проницательности, сочувствия, необходимых для того, чтобы постигать глубины собственной души и душ своих подопечных.

Понятное дело, что, исходя из верного настроя души, советы и указания будут даваться в нужное время и в нужной мере. Вопросы неоднозначные не могут сопровождаться однозначными советами и тем более указаниями совершать определенные поступки. Ну, кроме совета или указания решать самому, исходя из сложившихся обстоятельств. Например, носки какого цвета носить, либо поступать в институт или нет.

Это предубеждение, — нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах давать советы или указания, — ставшее уже суеверием, исходит из непостижения сути естественных способностей человека и неумения их применять к месту, ко времени и в нужной мере.

На практике это может доходить до абсурда. Так, например, один психолог в ответ на желание клиента заниматься педофилией, пытаясь уйти от дачи советов и указаний, сказал, что он бы не рекомендовал бы этого делать. Т.е. тут же дал совет, но в более размытой форме, без четкого указания неприемлемости подобных желаний, которые ведут к погибели души и к причинению вреда окружающим.

Т.е. стремление к человекоугодничеству под предлогом помощи, а также боязнь самих по себе естественных проявлений (таких как советы или указания), могут приводить к размытию понятий о добре и зле, к отказу от четких нравственных ориентиров, в результате чего, душевные проблемы усиливаются, что может привести к откровенным преступлениям.

Истинный психолог должен твердо указать на то, что нельзя идти против совести, против заповедей Бога. Нет смысла воспитывать в своей душе страсти, т.к. они только разрушают душу, обрекая её на вечные мучения.

Нужно учиться называть вещи своими именами, а не юлить и извиваться, лишь бы не упустить клиента. Но другое дело, что нужно учиться располагать человека к себе, к тем понятиям, которые пытаешься донести до него. Для этого нужно не от самих по себе советов или указаний воздерживаться, когда надо и когда не надо, а проявлять доброжелательность и ненавязчивость в общении, чувство сострадательной любви и стремление помочь человеку, испрашивая при этом помощи у Бога.

Вот так, проникаясь добродетельным настроем души, при помощи Божией, можно создавать наилучшие условия для того, чтобы человек услышал и принял на вооружение то, что необходимо, умея при этом во время дать нужный совет или указание, либо воздержаться от таковых.